Капли дождя все еще падали на карниз, выстукивая очень ритмичную, но уже негромкую мелодию. А издали в полуоткрытое окно доносились прерывистые раскаты грома, и виднелись короткие вспышки молнии. Совсем недавно здесь, словно ураган, пронеслась сумасшедшая гроза. Молния разрывала небо, а разъяренный гром грохотал, как оголтелый. Зато, еще час назад изнемогающий от жажды сад, сейчас было не узнать. Подсохшая трава и листва деревьев напитались водой и глубоко вдыхали влагу, испаряющуюся с земли. Все притихло и похорошело.
Композитор стоял возле окна, наслаждаясь посвежевшим, наполнившимся озоном воздухом, и думал, что вот такие короткие, но бурные всплески эмоций нужны даже природе, чтобы преобразиться в лучшую сторону.
Все то, что он слышал пару минут назад, очень походило на музыку, исполняемую спонтанно, без всякой подготовки. В этом музыкальном произведении было всё – увертюра, центральная часть и финал. Увертюра только еще предвещала грозу и призывала, не теряя времени, готовиться к ней. Центральная часть – сильный дождь, как музыкальная лавина, обрушившийся на землю. В ней было все – звон капель, шум листвы, завывание ветра и, конечно же, гром. Его грохотание, словно удары в громадный барабан и тарелки, были слышны далеко по всей округе. А яркая молния – настоящая цветомузыка, освещающая вечернее небо!
Композитор подумал, что вполне возможно, что у грозы, как и у всего на свете, есть свой невидимый для людей дирижер.
Вот он встал на возвышенности и взмахнул тонкой огненной палочкой. И тут же деревья сначала еле слышно, а потом все сильнее и сильнее затрепетали, зашумели своей листвой. Их стволы, словно контрабасы и виолончели, тревожно запели, призывая готовиться к чему-то ниспосланному небом, к чему-то уже неотвратимому и бесповоротному. Внезапно все успокоилось и смолкло...
Но небесный дирижер не собирался прерывать свое произведение. Он только дал музыкантам совсем небольшую передышку после увертюры и снова поднял свою палочку вверх, а потом сделал ею быстрые и сильные движения. Эти четкие огненные полосы в вечернем небе заставили низвергнуться с неба лавины звонких дождевых капель.
И вот уже то громко и энергично, то чуть стихая, льется музыка настоящего дождя. В ней слышны голоса скрипок и виолончелей, флейты, фагота и, конечно же, звонкий голос арфы. Для пущей важности и пробуждения волнительных чувств у природы невидимый дирижер грозы еще энергичнее и стремительнее машет огненной палочкой, заставляя музыкальный дождь звучать беспрерывно, а гром грохотать в такт дождю.
Но у главной части всякого произведения есть конец. Он наступает и у грозы. Звучит финал. Небесный дирижер, еще несколько раз взмахнув огненной палочкой, плавно опустил ее вниз. А молния, последний раз блеснув в небе, удалилась за горизонт.
Кончилась летняя гроза, и закончилась ее музыка. Природа, насладившись и напитавшись дождевой водою, стоит не шелохнувшись. И только птицы, как дети, первыми очнувшись от чар грозы, включили свои звонкие ангельские голоса. А в небе, прояснившемся от недавних музыкальных чудес, вновь выглянуло солнце.